— Да. Спасибо, Роберто.

— Не за что. Твой доктор привез тысячу дукатов. Огромные деньги. Какие-то совершенно безумные деньги за какое-то явно совершенно безумное дело. Я сдернул парней на пару дней с хорошего контракта, обещал им по сто и даже думаю, что переплатил. Сгоняли туда-сюда, поели-попили, поторговали лицом. На сто дукатов многие в Милане могут прожить год. Так что ты нам ничего не должен, это скорее мы у тебя в долгу.

— Спасибо еще раз.

— Но ты не теряйся. Заходи в гости. Мне до чертиков интересно, как ты влип в эту историю. Украл в Генуе для Фуггеров фунтов семьсот золота в слитках. Ты ведь украл их, да?

— Как говорят в Генуе, переукрал украденное, — уточнил Кокки.

— Ну да, ну да. Ты же не вор.

— И вообще отошел от дел.

Друзья рассмеялись и обнялись на прощание.

К тому времени, как каждую монету пересчитали и каждый слиток проверили и взвесили, счетчики сделали даже перерыв на обед. Неплохой, надо сказать, обед. С густым бобовым супом, еще теплым копченым окороком, горячим белым хлебом и выбором вин. Откуда-то прибежала прислуга с подносами и поставила перед всеми по тарелке. Марте, Кокки и Шмидту тоже, не задавая лишних вопросов. Если они здесь сидят, значит так надо.

После завершения работы Шмидту сказали «спасибо» и недвусмысленно показали на дверь, а Марту и Кокки попросили подняться для переговоров с высшим руководством.

За дубовым столом сидел гостеприимный хозяин. Антон Фуггер. Перед столом стояли два кресла.

— Садитесь. Поговорим, — относительно нейтрально предложил Фуггер.

— Вы здесь? — удивилась Марта, — Мы же недавно расстались в Марселе!

— Я отплыл в Геную в тот же день, что и Вы. Пьетро мне ежедневно докладывал о ваших планах. К сожалению, я неудачно выразился, чтобы он, цитирую, «хоть сам все бросил и заставил их пошевелиться». Он понял это буквально. Увы…

— Почему увы? Мы отбили у французов половину всего золота. Четверть по пути и четверть сейчас.

— Голубь из Генуи любезно сообщает, что Петер вернулся в город и погиб, наше представительство эвакуируется, а в Генуе начались какие-то нездоровые бурления. Куда вы дели ту четверть, которую якобы отбили по пути?

— Петер погиб, а золото исчезло? — переспросил Кокки.

— Что Вы имеете в виду?

— Мы разделились, — пояснила Марта, — Мы с сеньором Кокки продолжили преследование, а Пьетро с Симоном повели телегу золота в Геную.

— Понятно. Значит, при случае спросите с этого вашего Симона. Если он каким-то чудом сумеет спрятать золото в городе, где его ищут вообще все. Я пока не могу зачесть вам ту четверть суммы как выполненное задание. Золото еще вполне может вернуться к королю. К королеве, конечно, вряд ли. И я давал вам задачу не отрывать кусочки, а отобрать всю сумму! — Фуггер несколько разозлился.

— Но мы не бросили остальной обоз, отбив четверть, — возразила Марта, — В Парпанезе мы атаковали и отбили еще четверть. Между прочим, сдали ее Вам, можно сказать, лично в руки. Я уверена, что ландскнехты не отдадут свое жалование ни королю, ни королеве. Еще четверть у французов угнали вместе с паромом. И еще всего четверть я не знаю где.

— Миланскую четверть я вам зачту. Я не рассчитывал, что она попадет к нам, но мы и так не испытываем недостатка в средствах.

— По какому курсу?

— Пятнадцать процентов. И это очень щедрое предложение для краденого золота, у которого земля горит под ногами. Нам еще предстоит транспортировка слитков через Альпы. Не можем же мы обменивать их на серебро в окрестностях, чтобы пошел слух, будто Фуггеры воруют у короля Франциска.

— Согласна, — вздохнула Марта.

Хотя особого повода вздыхать у нее не было. Они могли рассчитывать тысяч на восемь, причем уже в безналичном виде с возможностью получить в любом месте цивилизованного мира. Поскольку еще в Генуе решили все делить поровну, то это по две с лишним на нос дополнительно к доле, которая уехала в Геную.

— Хотите знать, куда уплыл паром? — спросил Фуггер, — Угадайте, не стесняйтесь.

— В Пьяченцу, — предположил Кокки, — В Парпанезе французов встретили папские солдаты, они скорее всего, были из Пьяченцы.

— Угадали. Но именно угадали. Ваша логика и аналитика здесь не сработала. Голубь из Пьяченцы сообщает, что паром угнали разбойники, у разбойников золото отбил оруженосец, который принудительно сдал его епископу и сбежал.

— Епископ Пьяченцы определенно не человек короля или королевы, — ответил Кокки, — И скорее союзник императора.

— Да, поэтому я не буду ругать вас, что не прибрали к рукам эту четверть, хотя тут вам просто повезло.

— Но доехать до Кремоны может максимум четверть, — сказала Марта, — разве это плохо?

— Плохо! Не то слово! Лучше бы вся сумма отправилась в Марсель, чем появиться в самое неподходящее время в самом неподходящем месте. Она уже доехала, но не до Кремоны! Бог-то с ней, если бы ее приняли сонные интенданты на базе далеко от воюющей армии. Нет, она как раз только что, когда каждый час имеет значение, прибыла прямо во французский лагерь в Монце! Швейцарцы вот-вот должны были разбежаться из-за неплатежей. А получилось, что французы выдали им авансы. Они выиграли время, чтобы успеть провести монету из Парижа через перевалы. Теперь не уйдут даже те шестнадцать тысяч горцев, которых уволил Джулио Медичи. Чертов Медичи предал нас, потому что ему тиара важнее, чем наша общая война, которую начал его дядя! Этот Лев, который на самом деле не более, чем Кот, втянул нас в войну, а его семья нас бросила. Еще не хватало, чтобы Колонна перешел на чью-нибудь сторону.

— Извините, — Марта опустила глаза.

Фуггер встал и потянулся.

— Нет, я, конечно, понимаю, что вы случайно встреченные дилетанты. Петер говорил, что ни Вы, ни Вы никогда никого не грабили. И что ваш план изначально дурацкий. И что не лучше ли нанять нормальных грабителей. Господи! Нормальных грабителей! Нанять! Беда нашего времени в том, что, как только речь заходит об уникальных и нетипичных задачах, никому катастрофически, апокалиптически не хватает одновременно верных и умных людей.

Выглянул в окно. На улице толпились ландскнехты.

— Да, мы с императором можем нанять любое потребное количество солдат. Хороших солдат. Можем нанять полководцев. Обозников, оружейников и прочих ремесленников. Но попробуйте наймите исполнителя тайных миссий. Солдаты категорически не годятся, не говоря уже о мирных простолюдинах. Они все действуют по шаблонам. Шаг в сторону от привычных навыков как шаг в сторону с моста над пропастью. Мошенники, убийцы и воры могут быстро соображать, но они ненадежны. Чуть что не так — они просто разбегутся. Чуть попались — сдадут всех.

Марта и Кокки слушали, затаив дыхание. Эти жалобы на жизнь неспроста. Фуггер продолжал.

— Торговцы быстро соображают и преданы семейному делу. Но редкий из них знает, с какой стороны браться за меч. Когда речь идет о том, чтобы поговорить с людьми и отправить письмо, они справляются наилучшим образом. Когда надо поднять задницу со стула и что-то сделать огнем и мечом, они впадают в панику. Среди рыцарей есть умнейшие люди, которые могут постоять за себя и за родину. Но у них на лбу, то есть, на гербе написано, кто они и откуда. И не привлекать внимания они не умеют в принципе. Поручить миссию рыцарю — да. Тайную миссию — нет.

Фуггер перевел дыхание.

— Для нормальной работы приходится увязывать друг с другом людей, которые совместимы между собой не более, чем свинья с собакой.

Марта непроизвольно улыбнулась. По-немецки получалась «собачья свинья» или швайнхунд, популярное ругательство.

— Те, кто могут выполнять тайные миссии самостоятельно, а тем более организовывать миссии, это редчайшие бриллианты. Такие, как Петер Грубер. И я его потерял на ровном месте, в провалившейся миссии, которую можно было вообще не начинать.

Кокки смотрел в никуда и просчитывал варианты. Судья, в том числе, судья «неофициального правосудия», всегда произносит речь перед тем, как вынести окончательный и не подлежащий обжалованию приговор. Сейчас войдут исполнители. Хватать его и нож к горлу? Прыгать в окно? Принять бой в этой комнате и прорубаться к выходу?